Наблюдение за птицами у пруда Большого Джона в Нью-Йорке

+7 978 650 95 00

Название статьи

Краткое описание

Наблюдение за птицами у пруда Большого Джона в Нью-Йорке
Иоганн Шумахер Обновлено

15 июня 2021 г.

Поделись этим:

Поделиться в Facebook
Поделиться в Твиттере
Распечатать эту статью
Поделиться по электронной почте
It’s been quiet. Too quiet? “Nothing here,” I mumble. Nothing that is, except several Black-crowned Night-Herons dozing in the birch woods flanking the pond. The herons haven’t moved since I arrived. Not known to be loquacious, they utter a laconic
qwok when disturbed and in the gathering dusk, when they vacate their day roost to fly with measured wing beats to their evening foraging grounds. In spring and summer, they are the signature avian species at Big John’s Pond. Their laid-back, languid nature is my standing invitation to tune into the rhythms of the pond and shed the impatience I have brought with me.
Ко мне присоединяется молодая пара, прибывающая к слепому, у каждой пара блестящих черных биноклей. Они разговаривают шепотом, как будто ожидая, что что-то произойдет. После соответствующего перерыва я решаю указать на ночных цапель. «О… да, теперь мы их видим», — говорит один. 'Так они называются? Мы не знали. Мы «новички», только начинаем заниматься орнитологией».
Мы совершенно не готовы к тому, что произойдет дальше: хриплый хрип разбивает тишину. Появляется зимородок, по-видимому, из ниоткуда — его крики пронзительны, а приподнятый хохол ощетинивается. И вот вдруг, необъяснимо, птица мчится к нам, устремляясь прямо в слепую. Затем, в одно мгновение, прямо перед столкновением, она прерывает полет, зависает в воздухе, разворачивается и исчезает, оставляя за собой странную болтовню. Коллективный вздох; трое ошеломленных наблюдателей. Ух ты!

Сочетание Olympus E-M5 III + 12–200 мм для наблюдения за птицами и съемки природы

Что это за место?

Оставив город позади
Я наткнулся на пруд Большого Джона около 30 лет назад. Я работал фрилансером, занимался графическим дизайном и присматривал за Микой, нашим 5-летним сыном. Когда работы было мало, мы убегали в заповедник дикой природы Ямайка-Бей, в получасе езды от нашего дома в Квинсе, штат Нью-Йорк. Слишком много для Мики, который назвал его «Спасательным кругом». Понятно, что Михе хотелось играть, а не ходить, поэтому он симулировал приступы амбулофобии, притворяясь, что у него отнялись ноги, и он рухнул на землю. Мы пришли к компромиссу — жалюзи на пруду Большого Джона. Чудесным образом исцелившись, он с радостью принялся отправлять бутерброд с арахисовым маслом и желе, болтать со своим воображаемым другом «Марши» и сражаться с силами зла с помощью своей коллекции крошечных фигурок, отбрасывающих причудливые тени на залитый солнцем променад.
Отметка на карте убежища, пруд легко не заметить; это всего лишь канава площадью четверть акра, собирающая дождевую воду в пределах слышимости бульвара Кросс-Бей, проезжей части, пересекающей заповедник дикой природы Ямайка-Бей, известное место наблюдения за птицами в Квинсе, где насчитывается более 330 видов птиц. (Убежище называется «Горячая точка рядом с вами» от BirdWatching № 233. ) Рассказывают, что дружелюбный бульдозерист, у которого было время, к которому подошло руководство убежища, согласился выкопать небольшой пресноводный пруд в нескольких сотнях ярдов к востоку от бульвара. «Большой Джон» выполнил свою задачу всего за два дня. Благодарные егеря назвали пруд в его честь.
Первоначально предназначенный для содержания местных амфибий и рептилий, пруд привлекает впечатляющее разнообразие птиц, поскольку он расположен в городском заповеднике мирового класса на слиянии атлантического и гудзоновского пролетных путей. За время работы на пруду я зарегистрировал более 100 различных видов птиц.

В гнезде сипухи на северной оконечности пруда чаще всего рождается пара здоровых птенцов сов. Особенно впечатляют масштабы и относительное уединение пруда; он укрыт непроходимым лабиринтом фрагмитов, ядовитого плюща, сумаха, клена и березовых лесов. Вишенкой на торте является удачное размещение фанерных жалюзи, доступных по короткому деревянному настилу. Построенный отрядом орлиных скаутов, слепой пережил пожар, наводнение и разрушительные последствия суперурагана Сэнди, опустошившего большую часть убежища и прилегающие районы Брод-Чаннел, Бризи-Пойнт и Рокавейс.
Это мое "место" для фотосъемки. Здесь я оставляю позади шум, суету и гомон города. Отбросив суматоху собственных мыслей, я надел плащ-невидимку, который дает слепой, готовый насладиться интуицией незаписанного опыта.
Предостережение и немного здравого смысла: терпение обязательно, знание местных условий незаменимо. Посещайте занятия по ветру и погоде, ритмам смены времен года, повадкам цапель, ястребов, водоплавающих и певчих птиц; песни весенних гляделок, серых квакш; летний хор цикад. Размышляйте о путях хищника и добычи; обратите внимание на язык света, на осенние отсветы; созерцайте преследующие крики мигрирующих куликов, узоры, которые ветер плетет на поверхности воды, тишину зимы. Откажитесь навязывать свою повестку дня. Неоднократно возвращайтесь.

Ослепительно белые цапли
Ветреным апрельским утром, когда береза на нашем заднем дворе озаряется ореолом мягко падающего снега, я спешу в убежище, представляя себе только что прибывших белых белых цапель в пейзаже снежных вихрей. Я нахожу первозданный вид, который я себе представляю, — преображенный пруд, — но не одну цаплю и, кажется, какое-либо другое живое существо. Но какое утро. Втянутый в осязаемую тишину и великий покой пруда, я надолго остаюсь, спокойно наблюдая за волшебством падающего снега.

Днем позже проходит фронт, и появляются белые цапли — не меньше, чем стая, — многие из которых украшены изящными перьями. Более двух десятков птиц: в основном большие и белые, несколько квакв, ибисов и трио маленьких голубей — одна взрослая и две пегие молодые. Похоже, что цапли выбрали пруд в качестве места для ночлега, впервые для Большого Джона.
Хотя событие оказывается недолгим, это событие предоставляет уникальную возможность записать еще одну главу в жизни пруда. Меня очень радуют интимные фотографии, сделанные в то время. На одном из них, снятом под пасмурным небом и сильным северо-западным ветром, мощный порыв ветра взметнул перья белой цапли, обняв одинокую ослепительно белую птицу в изысканной филигранной серебряной шали. По прихоти я представил только это изображение на фотоконкурс Одюбона в 2018 году. Выбранная из более чем 8000 фотографий, она вошла в сотню лучших . Стоит отметить, что в 2018 году исполнилось столетие со дня принятия исторического Закона о перелетных птицах, который остановил бессмысленную и жестокую резню белых цапель и других пернатых видов.

Зрелище камышевки
По любым меркам осень — мое любимое время для посещения Большого Джона. Череда холодных фронтов, за которыми последовали несколько дней порывистых северо-западных ветров, возвещают мигрирующие волны певчих птиц; палитра темно-желтых, охристых, оливковых, красновато-коричневых и винных оттенков вытеснила яркие оттенки лета. В эти последние недели октября и начало ноября я наслаждаюсь осенней миграцией желтопоясничных славок, которую в неблагоприятные годы нельзя пропустить; березы вдоль береговой линии пруда, буквально усыпанные желтыми крупами — мерцающее, пульсирующее, бешеное пламя певчих птиц — множество миниатюрных пернатых снарядов, кормящихся, порхающих, порхающих, мечущихся туда и сюда в вечном движении. Эффект завораживает, как будто какая-то неуемная, озорная сила природы созвала диковинное состязание в бадминтон, подменяя живое,

Я также прихожу в поисках лесных ястребов. Ястребы с острыми голенями и ястребы Купера преследуют перелетных осенних певчих птиц в березовых рощах. Они прячутся среди путаницы ветвей, зоркие, но очень терпеливые. Или они скользят в нескольких дюймах над водой — темные, безмолвные тени, готовые нанести удар в подходящий момент.
С короткими, широкими, закругленными крыльями и длинным хвостом, служащим рулем, хищники обладают превосходными навыками полета. Прошлой осенью я наблюдал, как юный шулер отбрасывает осторожность на ветер, буквально мчась по лабиринту голых березовых рощ, окаймляющих западный берег пруда Большого Джона, подпрыгивая, извиваясь, поворачиваясь с ловкостью Гудини, бравады парашютиста. В другой раз я припоминаю сильного, несовершеннолетнего Купера, одержимого Северным мерцанием. Хищник пронесся через пруд в нескольких дюймах от хвостовых перьев дятла — дятел визжал от ужаса. Несмотря ни на что, ему удалось уклониться от мучительных когтей хищника.
Любопытно, что я редко наблюдал ястребов-шулеров или ястребов Купера с добычей. Я с тоской вспоминаю следующий анекдот: Ястреб с острыми голенями, сжимающий в когтях Желтохвоста, только что приземлился на ближайшую ветку березы. Хищник отвернулся от меня. Тем не менее, были хорошие шансы, что он изменит положение, чтобы обеспечить лучший обзор, пока шаги не окажутся на променаде. Прежде чем я успел даже прошептать предупреждение, в шторку ворвался забывчивый фотограф. Дружелюбный, он лучезарно улыбнулся и сунул камеру в ближайшее отверстие. Конец фото оп. Я решил не разглагольствовать о слепом протоколе. В конце концов, это было общественное место. Грустно улыбаясь, я взвалил на плечи свое оборудование, пожелал ему хорошего дня и вышел из слепого. Я подозреваю, что мой друг никогда не имел ни малейшего представления о том, что он только что пропустил. Такие вот дела. Быть уверенным,
Место, где они живут, особенное
Хор «ох» и «ах» приветствует полярную сову с лицом сфинкса, поднимающуюся вверх на фоне аспидно-черного неба. Подвязочная змея бесшумно скользит в покрытом зелеными водорослями пруду, ее извилистая форма напоминает букву «S». На экране появляется вишнево-красная певчая птица с прической с шипами; «Кардинал, кардинал, это кардинал». Следующей появляется гнездящаяся пара краснохвостых, выглядящих поистине царственно. «Я пилил одну пойманную белку с папой…» Возбужденный говор детских голосов смешивается с пронзительным лаем белых гусей и напевным шумом стаи скиммеров, летящих на закате у кромки берега.

Это «день карьеры» в кампусе ACE Academy Geraldine Ferraro в Маспете, Квинс. Я делаю шоу о местной дикой природе для второ- и третьеклассников в школе наших внучек. Вскоре я узнаю, что «ученые» — да, именно так их здесь называют — уже кое-что знают о миграции птиц, и сегодня утром многие из них могут сказать мне, что означает слово «среда обитания». Итак, мы на одной волне.
В конце программы я рассказываю о необходимости защищать наших диких, ничем не сдерживаемых соседей и места, которые они называют домом. В этот момент маленькая девочка голосом, полным искренности, выпаливает: «О да, да, я так хочу защитить этих прекрасных птиц». Пораженный, я смотрю в ее сторону, ошеломленный сердечным рвением и серьезностью ребенка.
Я решаю пойти домой пешком, уделяя время тому, чтобы обдумать свои утренние впечатления. Я прекрасно понимаю, что эти юноши и девушки уже плывут по течению в море случайных образов, оторванных от личного опыта и места. Я хотел, чтобы дети знали, что место, где они живут, особенное. Я хотел подтвердить их инстинктивное восхищение и любопытство к живым существам, связать их с удивительным, удивительным разнообразием живых существ, ожидающих своего открытия на наших городских дворах, в парках и заповедниках дикой природы.

Я верю в работу локально. Мои изображения сделаны в радиусе 70 миль от моего дома в Квинсе. Я согласен с тем, что жить здесь, в одном из самых густонаселенных районов восточного побережья, и быть фотографом природы, вдобавок фотографом птиц, — это не оксюморон. Вам действительно не нужно посещать экзотические отдаленные места, чтобы сделать привлекательные изображения. Итак, когда мне исполняется 75 лет, я продолжаю совершенно бесстыдно праздновать и исследовать «обычные» местные места сезон за сезоном, год за годом. В конце концов, нужно время, чтобы правильно оценить и узнать место. Возможно, даже всю жизнь.
Постскриптум: осень 2020
Постоянные скопы в убежище двинулись дальше, а на краю южного болота расположились древесные ласточки. Одинокая большая белая цапля, подгоняемая свежим западным ветром, сверкает белым на фоне темного оловянного неба. В пруду Большого Джона уровень воды значительно упал, обнажив испещренную березовыми листьями береговую линию и беспорядочную коллекцию разбросанных шлакоблоков, которые служат удобными насестами для нескольких предприимчивых желтоногих, белянок и двух одиночных куликов, которые находят изменившуюся среду обитания открытой. приглашение на корм. С «дня карьеры» прошло два года.
Зеленая фанерная лачуга исчезла, ее снесли, вместо нее поставили новую жалюзи. Убежище остается открытым, но центр для посетителей закрыт уже несколько месяцев. Этой осенью на стоянке не простаивают желтые школьные автобусы, а рейнджеры не водят стайки школьников по тропам убежища. И мне больше не кажется странным, что орнитологи, фотографы, посетители — все, с кем я сталкиваюсь, включая друзей, — носят маски.
COVID-19 толкнул нашу жизнь и наш мир на неизведанную территорию. Хотя Нью-Йорк больше не является эпицентром пандемии, статистика свидетельствует о большом количестве человеческих страданий — 266 000 случаев заражения вирусом и более 24 000 смертей в городе за октябрь — и это число продолжает расти.

Наше сообщество фотографов-убежищ тоже сократилось. Рику Хиллу было всего 50, примерно на 25 лет моложе меня. Рано утром я сталкивался с ним на парковке или на тропах, особенно во время миграции. Мы бы обменялись последней совкой для наблюдения за птицами; он делился своими любимыми цифровыми снимками. Когда он перестал появляться в разгар весенней миграции камышевки, я понял, что что-то не так. От общего знакомого я узнал, что он был госпитализирован и интубирован. Вскоре после этого его сестра опубликовала в Instagram заметку о том, что он скончался.
Прошлой ночью при попутном северо-западном ветре прибыло большое количество желтопоясничных славок. Кажется, они повсюду. У слепых я сегодня единственный гость. Я часами наблюдал, как они резвятся в березовых рощах, окаймляющих пруд. Внезапно, молниеносно, Шарпи наносит удар — и промахивается. Стая разбегается, но через короткий промежуток времени певчие птицы возвращаются.
Все как обычно, как ни в чем не бывало. Желтая наглость? Возможно. Но это нечто большее. Да, опасность реальная. Да, мы смертны. Да, мы сталкиваемся с проблемами, которые кажутся непреодолимыми в то время, когда наша нация парализована разногласиями, недоверием и партийной политикой. Это тяжелые времена, но, несмотря на неопределенность, с которой мы сталкиваемся, нам есть чем дорожить. Каждый день — подарок — повод для благодарности. Мы не можем позволить себе роскошь отказаться от наших страхов или подчиняться им. У нас мало времени. Наши внуки, твои и мои, заслуживают большего.

Птицы пруда Большого Джона
Выборка видов, замеченных автором в пруду:
кольчатая утка, зеленокрылый чирок, синекрылый чирок, крохаль с капюшоном, черная кваква, желтоголовая кваква, зеленая цапля, большая белая цапля. , Белая белая цапля, Маленькая голубая цапля, Американская выпь, Наименьшая выпь, Глянцевый ибис, Бекас Вильсона, Американский вальдшнеп, Пятнистый песочник, Одиночный песочник, Острый ястреб, Ястреб Купера, Ястреб-тетеревятник, Северный лунь, Скопа, Северный мерцатель, Поясной зимородок , Король с рубиновой короной, Королек с золотой короной, Пурпурный зяблик, Белоглазый вирео, Голубоголовый вирео, Черноклювая кукушка, Желтоклювая кукушка, Большая хохлатая мухоловка, Восточная Фиби, Каролинский крапивник, Домовый крапивник, Зимний крапивник, и более 20 видов камышевок
Эта статья была впервые опубликована в выпуске
журнала BirdWatching за январь/февраль 2021 года .